Полицейского Вячеслава Артюхова из села Шевченково под Купянском схватили осенью 2022 года за "коллаборационизм", ограбили при обыске, пытали и бросили за решетку. Но районный суд, что на Украине почти беспрецедентно, его оправдал. Верховный суд тоже оказался на стороне Артюхова. А вот апелляция — нет.
Вячеслав Артюхов родился в селе Шевченково Харьковской области, это недалеко от Купянска, который до осени 2022 года был под контролем ВС РФ, а сейчас его снова штурмуют. Вячеслав работал в местной полиции, а в сентябре 2022 года, после возвращения в регион украинских органов власти, его задержали по подозрению в "коллаборационизме" (ч.7 ст. 111-1 УК) за то, что он, как считалось, согласился работать в российской полиции села Шевченково.
Причем сначала, 10 сентября, Артюхова вместе с другими жителями задержали без соответствующего процессуального оформления, по сути, похитили. В тот же день без определения следственного судьи в его доме провели обыск, по результатам которого пропали 58 тысяч долларов и золотые украшения, но в материалах дела есть только изъятые телефоны, паспорт и водительское удостоверение. Это факт был установлен в суде. Четыре дня Вячеслава избивали и запугивали путем давления на семью, и только 14 сентября оформили официальное задержание.
"С мая 2022 года, используя форменную одежду и стрелковое вооружение, находясь на территории пгт. Шевченково Харьковской области, выполняя функции и роль руководителя полиции пгт. Шевченково от оккупационных властей, помогал вооруженным силам РФ разыскивать полицейских, которые до момента вооруженной агрессии РФ, работали в Купянском РВП ГУНП в Харьковской области с целью дальнейшего склонения последних к переходу на сторону государства-агрессора РФ", — говорилось в тексте подозрения.
После перехода поселка под контроль Украины, в помещении, которое занимала российская полиция, нашли грамоту от 1 мая 2022 года на имя обвиняемого, благодарность от 16 июня 2022 года, трудовой договор без указания номера и даты, а также выписку из приказа российской военно-гражданской администрации от 27 июня 2022 года о расторжении трудового договора.
Казалось бы, для нынешней судебной системы Украины таких доказательств должно было бы быть достаточно, однако получилось интересно.
Для понимания: сама по себе служба в полиции на оккупированной (по терминологии международного права) территории преступлением не является. В МГП есть соответствующий раздел, согласно которому оккупирующая сторона обязана привлекать местное население для организации служб, обеспечивающих жизнедеятельность и безопасность жителей. Полиция в число таких служб, безусловно, входит.
Преступлением может стать только какая-то конкретная деятельность полицейского, например, грабеж, убийство и т.д. Просто факт службы — нет. Так что эти конкретные преступные действия надо доказывать, а в подозрении ничего такого нет, только служба и "склонение" к службе других бывших украинских полицейских. Да, украинским судам такая ситуация чаще всего не мешает выносить обвинительные приговоры, но в данном случае что-то пошло не так.
1 сентября 2023 года Вячеслава признали невиновным.
Обвинение строилось на показаниях 19 свидетелей.
Трое местных полицейских сообщили, что Артюхов угрожал их коллеге, что убьет его, когда сменится власть. Но, как мы видим, показания дал не тот человек, которому якобы угрожали, записи нет, за точность формулировок никто не поручится. Кроме того, непонятно, что значит "когда сменится власть"? Какая власть? Украинская? Так она в тот момент как раз "сменилась". Российская? Тогда при чем здесь "коллаборационизм"? Обвинение же за угрозу убийством Артюхову не предъявили, да и заявления от пострадавшего не было.
Еще одна сотрудница полиции заявила, что видела, как Артюхов вместе с сыном "спокойно общался с российскими военными" и показывал последним ее место жительства. Что это должно значить, учитывая, что в дом женщины потом никто не врывался и с ней ничего не случилось, непонятно.
Несколько свидетелей сообщили, что видели у двора обвиняемого автомобили с буквой "Z" и что в кафе матери обвиняемого жили российские военные, которым он помогал разгружать какие-то ящики. Даже если это и так, непонятно, в чем состоит преступление. Что было в ящиках? Скорее всего гуманитарная помощь, может быть, еда. Вряд ли бы в кафе выгружали боеприпасы. Но содержимое никому из свидетелей неизвестно.
Один из жителей поселка рассказал, что обвиняемый помогал ему договориться с российскими военными, чтобы вывезти зерно. Тоже явно не преступление. Самого жителя с зерном же не привлекли. Да и за что?
Самым странным было заявления одного человека, который утверждал, что Артюхов "сдал его российским военным, которые силой вытащили его из дома, надев пакет на голову". Это уже серьезно. Но как он узал о причастности Артюхова? Оказывается, узнал обвиняемого по голосу, когда тот крикнул "Слава Украине", на что свидетель ответил "Героям слава" и сразу получил прикладом по голове. Но Артюхова, он говорит, тоже ударили.
Звучит откровенно бредово. "Пророссийский" обвиняемый приветствовал односельчанина таким лозунгом при российских военных, за что получил прикладом? В любом случае показания очень сомнительные.
У защиты было 11 свидетелей, и они рассказали все в точности до наоборот: у Артюхова была "проукраинская позиция", он ходил только в пиксельной украинской форме, пел украинские песни (это в качестве аргумента звучит особо забавно, но предыдущее тоже), должность полицейского в российской администрации не занимал, постоянно конфликтовал с российскими военными, за что был дважды избит. Один из свидетелей сообщил, что сын гражданской жены Артюхова служил в ВСУ, но обвиняемый его не сдал, а, наоборот, позволил жить в своем доме. Да, российские военные приезжали к дому Артюхова, но они приезжали ко многим, потому что искали виновного в убийстве одного из своих сослуживцев. Этот же человек подтвердил, что какие-то россияне избили Вячеслава.
Сам обвиняемый объяснял, что с полицейским, которому он якобы угрожал, имел неприязненные отношения и тот имел причины его оклеветать. Он действительно угрожал ему расправой, когда придет новая власть, но имел в виду украинскую. Также мужчина опровергал, что отдал кафе своей матери российским солдатам для проживания, поскольку оно было разграблено и повреждено. Он предоставил документы о начале досудебного расследования по факту проникновения в кафе и его ограбления, фотографии помещения кафе и склада, акт обследования поврежденного объекта, в котором говорится об отсутствии водоснабжения, газоснабжения и канализации.
В общем, что произошло в селе Шевченково на самом деле, восстановить из показаний невозможно — они слишком противоречивые и косвенные. Это понял и прокурор, поэтому меньше, чем за месяц до приговора, когда все доказательства уже были рассмотрены в суде, он переквалифицировал обвинение с "коллаборационизма" на "пособничество государству-агрессору" (ст. 111-2 УК).
В чем принципиальная разница между этими двумя статьями, украинские юристы до сих пор, с весны 2022 года, когда они были приняты, так и не поняли. Прокурор же заменил не только номер статьи, но и суть обвинения. Теперь речь шла о том, что с третьей декады апреля и по конец июня 2022 года обвиняемый добровольно предоставлял россиянам адреса проживания участников АТО, лиц, которые негативно настроены к ВС РФ, работников полиции, а также помогал обустраивать блокпосты.
Суд был откровенно удивлен такому подходу, ведь предоставленные доказательства никак не поменялись: те же свидетельства и те же несколько грамот. Грамоты вообще признали недопустимыми доказательствами, потому что поручение начальника купянской полиции о проведении досудебного следствия составлено из рук вон плохо — без номера уголовного производства, без предварительной квалификации преступления, не на официальном бланке. По сути, это не процессуальный документ, а просто бумажка.
Соответственно, сбор доказательств осуществлялся неуполномоченными на это в законном порядке лицами. Да и невозможно доказать, что грамоты были выданы и подписаны именно представителями российской военно-гражданской администрации. Там стоит фамилия "Ганчев" и подпись, но его ли это реально подпись, никто не доказал. По фотографиям грамот видно, что это не грамоты, а черно-белые принтерные распечатки, на которых сверху ручкой поставлена чья-то подпись. Якобы Ганчева, но как это доказать? Печатей никаких нет.
К показаниям всех свидетелей обвинения суд подошел критично, как к допущениям, не имеющим железного подтверждения. А по всем правилам любое сомнение должно трактоваться в пользу обвиняемого. Что касается обвинения в помощи в обустройстве российсих блокпостов, в деле вообще нет ни единого доказательства. Ни один из свидетелей о таком не говорил.
Получается, что прокуратура, видя разваливающееся дело, в последний момент совершенно волюнтаристски поменяла квалификацию и придумала эпизоды обвинения, которые не подтверждаются даже косвенно. По сути, просто придумала из головы. Тем не меее, прокурор потребовал для Артюхова 12 лет с конфискацией. Но даже украинский суд, предельно лояльно относящийся к следственным органам в делах, связанных с нацбезопасностью и Россией, не может выписать обвинительный приговор, если его не из чего выписывать. И дело не только в недопустимости ряда доказательств, но и в том, что нет состава преступления. Суд Артюхова оправдал, освободив его прямо из зала суда, после почти года, проведенного под стражей.
А в апелляции случилось то, что обычно происходит на современной Украине. Суд снова рассмотрел показания свидетелей, правда, только стороны обвинения, и решил, что, раз они даны под присягой, то значит они правдивые (!!!), а также не противоречат другим доказательствам.
Каким другим? Других нет. Только грамоты, но что они из себя представляют и как приобщены к делу, мы уже видели. Их после возвращения Украины в Купянск "нашел" в одном из кабинетов шевченсковского райотдела замначальника полиции, "отдал" их следователю СБУ, а тот "отдал" следователю купянской полиции. Кто реально ставил подпись Ганчева на черно-белых принтерных распечатках, котрые представлены как грамоты, в описанных обстоятельствах доказать невозможно. Но апелляция посчитала, что все в порядке.
Также неважно, что действия Артюхова не привели ни к каким последствиям. Объективная сторона преступления по статье о пособничестве определяется не последствиями, а желанием обвиняемого "нанести вред Украине". Но как доказать это желание, если обвиняемый говорит, что такого желания не было? Суд может залезть человеку в голову?
2 мая Полтавский апелляционный суд оправдательный приговор отменил и дал Артюхову 10 лет с конфискацией почему-то половины имущества (прокурор требовал 12 лет и все имущество). Вячеслава снова отправили под стражу, а дело перешло в Верховный суд.
"Вышка" решение апелляции откровенно не поняла и выкатила целый ряд обоснований, почему вторая инстанция, скажем мягко, не права:
Плюс к этом всему — зафиксированное в суде первой инстанции незаконное задержание, пытки и фактический грабеж под видом обыска. Верховный суд просто не мог не отменить приговор и в ноябре 2024 года отправил дело на повторную апелляцию.
Что бы вы думали? 24 октября 2025 года тот же самый Полтавский апелляционный суд, несмотря ни на что, снова признает Артюхова виновным и назначает наказание в виде тех за 10 лет лишения свободы. Возможно, будет новая кассация, которая снова выявит огромное количество нарушений, а человек тем временем сидит.
Трагедия мелких населенных пунктов Харьковской области, которые были заняты Россией в первые дни СВО, а затем потеряны осенью 2022 года, заключается не только в жестокой репрессивности нового украинского законодательства, которое во многом не отвечает международным правовым стандартам, но и в лютой ненависти населения друг к другу. Сложившаяся ситуация позволяет легко "разбираться" со своими "пророссийскими" соседями и коллегами. А ненависть законами не поборешь.
О том, почему раздача российской гуманитарной помощи в Харьковской области приводит к уголовным делам на Украине — в материале "Десять лет за любовь к родственникам. Как Украина назначает "коллаборантами" целые семьи"
