На исходе четвертого года СВО пора бы уже согласиться с мыслью о том, что врага надо бить до конца и насмерть. Договариваться там не с кем. И никакие гарантии безопасности России гроша ломанного не будут стоить, если мы физически не возьмем под контроль всю территорию Украины
Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал военно-политический обозреватель, уроженец Харькова Михаил Онуфриенко
Ранее ВСУ угодили в окружение в Покровске и в Купянске. Также поступают сообщения, что в Волчанске противник утратил контроль над дорогами снабжения с твердым покрытием. Тем не менее, везде киевский режим отчаянно сопротивляется: цепляется за городскую застройку, наносит контрудары, проводит креативные акции вроде высадки спецназа на вертолетах и подрывов дамб.
- Михаил Борисович, сохраняется ли вероятность, что ВСУ все-таки удержат все эти три города, скажем, до конца года?
- До конца года бои будут идти за пределами Покровской агломерации и за пределами Волчанска.
Подготовленные рубежи обороны в Волчанске, за которые ВСУ держались полтора года, сейчас прорваны. Наши обошли их с востока и с запада, причем по городской застройке. И после того, как мы преодолели реку Волчья, противник просто отошел. С двух сторон ему насыпали так, что он сейчас находится лишь на южных окраинах города.
Учитывая, что общая численность личного состава киевского режима сокращается каждый месяц на 15-20 тысяч человек, а пополнение в 25 тысяч идет за счет насильственной мобилизации, удерживать позиции в трех этих городах, а также в Северске и в Константиновке, для ВСУ просто нереально. Да, ставка на дроны осложняет нам жизнь, но у нас с ними в этом отношении паритет.
То есть Покровск и Волчанск противник точно оставит, а вот за Купянск может держаться еще достаточно долго.
- А почему? У нас там сил не хватает? Или наш замысел операции слишком сложный?
- Купянск занимает достаточно удобное положение для обороны. Он находится на двух берегах Оскола, а войска с одного берега на другой так просто не переправишь. При этом на восточном берегу сохраняется укрепрайон, который еще контролируется противником. Кроме того, Купянск еще со времен советской власти был крупным железнодорожным узлом, и этот узел вынесен за южные окраины города – Купянск-Узловой. Между Купянском и Купянском-Узловым еще четыре станции, каждая из которых – мощные железобетонные сооружения и насыпи, за которыми удобно строить оборонительные рубежи. Это огромная территория, сопоставимая с площадью Купянска. И вот она находится под контролем ВСУ, а наши войска к нему еще не подошли.
Все это позволяет противнику даже при недостатке снабжения еще долго пятиться и удерживать занимаемые позиции. Тем более, это даже в чем-то выгоднее, чем переправляться через Оскол в условиях холодной воды и ударов дронов.
А на западном берегу наши войска, наступая с севера, по-прежнему ведут бои в самом Купянске в микрорайоне Юбилейный. Остаются еще около 10 километров южнее, которые мы не контролируем. Дроны летают, и артиллерия работает, но физического окружения нет. Даже оперативного окружения нет, потому что противник подгоняет туда технику и пытается наводить переправы. То есть снабжение ВСУ на восточном берегу Оскола так или иначе продолжается, потому что горло слишком широкое. Бои там будут тяжелыми и долгими. У противника это самый мощный укрепрайон на этом участке фронта. Дальше начинаются отдельные узлы обороны, которые возводились позднее, хуже и не связаны в единую оборонительную линию. Если мы возьмем Купянск, у нас будут развязаны руки для удара в любом из направлений.
В частности, на Печенеги и южную оконечность одноименного водохранилища, которое расположено восточнее Харькова. Выход туда позволяет окружить огромную территорию на 60 тысяч квадратных километров, где у ВСУ не будет никаких возможностей для снабжения. С двух сторон – граница с РФ. С запада – водохранилище до 2 километров шириной. Переправляться на нем на лодках хуже, чем через Днепр. Сами понимаете, какие это жирные цели для дронов. А, продвигаясь от Купянска к Печенегам, мы отрежем противника с юга.
Проблемы у ВСУ будут колоссальные.
- И по Покровску. Насколько я понимаю, вы оптимистично оцениваете обстановку: контрудары ВСУ выдохнутся, а мы сможем насытить войсками Добропольский выступ и наступать хоть на Доброполье, хоть на Константиновку?
- Пока все упирается в ликвидацию Покровского укрепрайона. Пока там идут бои. Мы не сможем двигаться по Добропольскому выступу ни по одному из направлений, потому что у нас в тылу находятся до 10 тысяч солдат ВСУ в этом мешке, которые забирают колоссальное количество этих ресурсов. Все-таки периметр этого мешка – десятки километров.
Сама по себе площадь Покровска и Мирнограда тоже большая. Это крупнейшая агломерация, которую мы освобождаем с 2023 года. Такого масштаба боевых действий ни разу не было с начала СВО. Мы ведем бои за Купянск, Северск, Константиновку и Покровск, не считая Волчанск и бывшее Южно-Донецкое направление.
Повторюсь, до окончания боев за Покровский укрепрайон никакого наступления в обход Славянска и Краматорск на Святогорский монастырь к Северскому Донцу не будет. Но если это произойдет, это будет окружение, по масштабу сопоставимое с операциями времен Великой Отечественной войны.
Хватит ли у нас на это сил и средств? Не знаю. Возможно, просто ограничимся ударом на Константиновку. В любом случае это вопрос уже следующего года. Потому что после освобождения Покровска потребуется несколько недель на зачистку и ротацию.
- Нужна ли нам еще стратегическая наступательная операция, о которой мы с вами регулярно говорим? Или достаточно таких каскадных ударов, которые сами по себе могут привести к оперативным, а потом и к стратегическим успехам?
- Еще с осени 2022 года я объясняю, что стратегические наступательные операции, несмотря на их кровопролитность на первом этапе прорыва обороны противника, при современных средствах поражения значительно менее кровопролитнее, чем многомесячное взламывание обороны, потому что во время боев за один рубеж обороны противник успевает возвести следующий. По данным нашей военно-медицинской службы, до 75% потерь в личном составе наша армия несет именно от ударов дронов-камикадзе. Но при прорыве на оперативную глубину свыше 10 километров эффективность дронов падает на порядок, поскольку они не способны преодолевать такие расстояния. Следовательно, падают и потери. Тем более, наступающие войска могут и с собой вести группировку операторов БПЛА, получая стратегическое преимущество.
Это совершенно иной характер боевых действий. Нами он еще не принименялся. Мы по-прежнему придерживаемся концепции с осени 2022 года, когда дроны-камикадзе носили одиночный характер. Поэтому прорывы на оперативную глубину безусловно выгодны.
Скажем, чтобы достать нашу группировку, которая идет в обход Славянска\Краматорска за Святогорский монастырь, ВСУ придется снимать из городов своих операторов БПЛА, сажать их на машины и по степям отправлять поближе. А это огромные потери, учитывая господство нашей авиации и преимущество в ракетно-артиллерийском вооружении. Я уже не говорю о кратном увеличении применения корректируемых авиабомб и увеличении их дальности. Наша авиация сможет работать по районам врага, не входя в зону поражения ПВО.
Повторюсь, стратегические наступления в конечном итоге оказываются менее кровопролитными и ведут к более ощутимым результатам. И такая гипотетическая операция может состояться после освобождения Купянска, когда мы пойдем на Печенеги и освободим порядка 60 тысяч квадратных километров с меньшими потерями, чем когда мы освобождаем по 4-6 тысяч квадратных километров в год.
- Как оцениваете нашу охоту за украинскими тепловозами? Может быть, мы постепенно меняем свой подход к боевым действиям?
- Тут вот какое дело. Изначально удары по энергетике Украины объясняли обрушить обеспечение электричеством железных дорог, чтобы затруднить снабжение группировки на левом берегу Днепра. Этого не произошло. Да, стало больше ударов по подвижному составу в силу того, что у нас в 18 раз за полтора года увеличилось применение "Гераней". Но это не принципиальное изменение подхода к боевым действиям.
У нас тут все смеются над видео, где паровоз в Винницкой области тащит несколько вагонов. Якобы это свидетелельство успешных ударов по энергоснабжению железных дорог. Но, во-первых, еще с советских времен на базах хранения по всему Советскому Союзу оставались паровозы. В частности, в РФ только на одной станции "Ярославль-2" стоит около 40 паровозов. На Украине их сейчас можно восстановить и запустить около сотни. А, во-вторых, большая часть железных дорог на Украине не электрифицирована вообще. Это второстепенные дороги и служебные, которые ведут к заводам и большим складам. Там работают обычные толкачи - дизельные электровозики.
Их к началу СВО на Украине было более тысячи. Сейчас их около 500. Они и паровозы могут спокойно передвигаться по железнодорожным путям вне зависимости от ситуации в энергетике. Гоняться за ними сложно. Гораздо проще вывести из строя полдюжину железнодорожных мостов через Днепр.
Необязательно эти мосты разрушать. Достаточно просто нанести удар по железнодорожному полотну. Восстанавливать их на мосту сложно, потому что ремонтные бригады будут под угрозой. И если такие удары станут системными, снабжать группировку ВСУ на востоке киевский режим не сможет в принципе.
- Насколько я помню, мы один раз долбанули по Крюковскому железнодорожному мосту под Кременчугом.
- Это как раз очень показательный пример. Крюковский мост ударила одна единственная "Герань", но ремонтировали его четыре дня. А мы их ежемесячно применяем тысячи. Нанести единовременный удар по всем железнодорожным мостам через Днепр не проблема. Сотня "Гераней" по мосту точно сделает свое дело. Точно так же ВСУ поступили с Антоновским мостов в Херсоне. Постоянные удары "Хаймарсами" привели к тому, что там навертели огромное количество дырок, и движение стало невозможно. - В этот момент я вам задаю один и тот же вопрос.
- Может быть, в решающую стадию сражения за Славянск\Краматорск мы пойдем на этот шаг?
- Честно говоря, я чего-то подобного и ожидаю.
Каждую весенне-летнюю и осенне-зимнюю кампанию мы ожидаем большого наступления. Люди, которые немножко разбираются в этой теме, понимают, что у нас есть резервы, которые это позволяют. Понятно, что такие наступления хотя бы за две-три недели надо предворять ударами по мостам. Такая возможность есть, но мы ей не пользуемся.
Раньше мы объясняли это тем, что Запад нам угрожает какими-то огромными санкциями, если мы коренным образом поменяем подход к боевым действиям. А сейчас, после всех действий Запада, мы понимаем, что все, что можно, нам уже сделали. Да, США не тратит деньги на Украину. Но их тратит Европа. И будет тратить, несмотря на то, что станет хуже жить. Воевать руками киевского режима они с Россией не перестанут. Так, может быть, на исходе четвертого года СВО, пора бы уже согласиться с мыслью о том, что врага надо бить до конца и насмерть. Договариваться там не с кем. И никакие гарантии безопасности России гроша ломанного не будут стоить, если мы физически не возьмем под контроль всю территорию Украины.
А говорить с Западом можно. Но только о наших условиях.
- Как раз насчет Запада. Верховный распорядился готовить полигон на Новой Земле к ядерным испытаниям после невнятных заявлений Трампа, что они тоже свое ядерное оружие будут испытывать. Это мы им так мягко предлагаем ДСНВ продлить? Или мы хотим их добить после того, как они дали слабину, увидев "Буревестник" и "Посейдон"?
- Это обмен дипломатическими предупреждениями. Уже было разъяснение, что речь шла не о подготовке к ядерным испытаниям, а об исследовании возможности подготовки к ним. То есть это выверенные заявления для внешней стороны с массой оговорок. То же самое касается США. Испытания "Минитмент-3" - это рядовое событие. Они каждый год проходят. Просто они были поданы как что-то супер-пупер важное, как будто завтра ядерная война.
Конечно, Трамп любит бросать слова на ветер. Он же сказал буквально следующее: "Мы возобновим ядерные испытания, потому что другие страны их тоже проводят". Какие? Ядерный взрыв точно не спрячешь. Относиться всерьез к тому, что он несет, не следует. Но наши дипломаты вынуждены на это реагировать. Они же не могут сказать: "Перестаньте слушать этого сумасшедшего. Он несет дикую ахинею, пользуясь тем, что он президент".
- Выходит, мы призываем его отвечать за слова?
- Отвечать за слова Трампу все равно придется. Боятся ему надо не "Буревестника" с "Посейдоном", а демократов, которые могут прийти к власти. У него есть все шансы сесть в тюрьму, а не просто лишиться какой-то части собственности. Или ему придется идти по пути Байдена, который заранее принял указ, что нельзя привлекать к суду все свое окружение.
США идут к своему "успеху". Возьмем то же избрание родившегося в Африке поющего мусульманина-социалистом мэром Нью-Йорка. Он получил диплом в Боудин-колледжа в штате Мэн, про который сами выпускники говорят, что это символ деградации американского высшего образования. И вот он будет руководить крупнейшим городом в мире. Он там наруководит.
Повторюсь, вот этого США надо бояться, а не ядерной войны. У них дегенераты приходят к власти.
Также по теме - в интервью Алексея Самойлова: США перешли к ядерному шантажу, но Россия опередила их в развитии средств доставки
