В 2014 году народный губернатор Донецкой области, а ныне просто "Рядовой Губарев" рассказал изданию Украина.ру о том, что он думает о нынешней войне, и вспоминает о своем боевом пути
- Павел, ты три раза ходил на войну. Был под Киевом, под Харьковом и в Херсонской области. Только недавно возвратился. Чем эти все три войны отличаются?
- Очень сильно отличаются. Первая кампания весной 2022 года у меня была не боевая. Мы в бой не вступили. Мы выполняли боевые задачи в тылу. Поэтому мне трудно сравнивать. Но я слышал очень много рассказов ребят про Гостомель, Ирпень. Это была кровавая баня.
Я до этого, скажу честно, считал все время, что мы там потерпели поражение и отступили в виду того, что не смогли выполнять задачу, поставленную руководством. Но когда я начал опрашивать уже постфактум своих сослуживцев на эту тему, и мы стали общаться об этом, то я пришел к тому, что мы могли под Киевом победить. Там наш противник был на волоске от полного разгрома. Нужно было идти дальше, нужно было идти вперед.
Мнение украинской стороны в чатах я тоже изучил. Они, в принципе, тоже так считают. В начале СВО мы были не подготовлены, я уже говорил об этом, повторяться не буду.
- А вторая кампания под Харьковом в 2022 году?
- Мы сильно уступали ВСУ в тактике ведения новой войны в части беспилотников, артиллерии, взаимодействия БПЛА, разведки, точности нанесения ударов, времени между нахождением цели и нанесением удара, корректировкой удара и взаимодействием всех подразделений, которые находятся на одном участке фронта. Мы сильно уступали.
Я уже говорил об этом и повторю еще раз: наш армейский корпус был приведен в боевую неспособность одной батальонно-тактической группой противника, которая имела опыт, имела всю необходимую материально-техническую базу для этого.
- Ты говоришь: имела материально-техническую базу. То есть, если я правильно понял тебя, у них было то, чего у вас не было. А чего именно?
- Да элементарных квадрокоптеров. Нужны были квадрокоптеры, умение ими пользоваться и взаимодействовать между собой. У них была "Крапива", вот эта вот программуленка, которая... туда вводишь данные, все их получают, и все, кто дотягивается до нее, отрабатывают.
Вылетел на беспилотнике, увидел, что внизу творится, внес данные, описал цель, она тут же у всех, у них, Старлинки у всех, тут же она на планшетах, у них, высвечивается, и они отрабатывают.
У нас ничего этого не было, у нас был один коптер на всю роту, что у соседей, у смежников, ни у кого ничего не было. Мы поднялись, посмотрели, цель засекли, но мы артиллерию не смогли вызвать, потому что... Невозможно было даже установить связь с артиллерией. К тому же удар нужно было согласовывать. Мы даже в тот момент не смогли добраться туда, где нужно согласовывать. Это какой-то штаб, туда приходишь, там 4 часа заседание, ждешь, а актуальность за это время пропадает. Актуальность же на войне важна, потому что все маневрируют - надо быстро отвечать.
Второй этап тоже был неравный. Позже, конечно, начало выравниваться все.
- А когда ты находился под Херсоном, как там было?
- Под Херсоном было полгода позиционки. Было несколько активных эпизодов, где мы работали по целям. Было несколько эпизодов, где по нам работали. Угроза жизни для меня возникла, наверное, раза три или четыре.
- Опиши, пожалуйста, хотя бы одну угрозу жизни. Как это было?
- Зайдя на ТВД (театр военных действий – прим.), мы тут же начали обстреливаться артиллерией. Это была точка размещения расчета нашего миномета, который, очевидно, был противником обнаружен. Над нами покружили БПЛА противника, и начался артобстрел. Затем они сбросили FPV с зажигательной смесью. Начался пожар, мы вытащили миномет, б/к (боекомплект – прим.) мы вытащить не успели, оно сдетонировало, а мы рядом в блиндаже сидим. По нам укропы стволкой бьют, а тут еще рядом детонирует наш боекомплект 120-х минометов. Это как раз первая ротация была.
Еще один момент, он страшный, но смерти мы избежали. Пошли наблюдать цель, она была выявлена, и нам нужно было подтвердить, есть ли активность на этой цели. Выдвинулись на сутки наблюдательный пункт, на ТВД же остались все наши вещи. Когда вернулись назад, оказалось, что тяжелый дрон Баба-Яга наш блиндаж сожгла. Это был третий раз, когда я потерял абсолютно все вещи. Это постоянно так случается. Кто воевал, тот знает. Поэтому воин не привязывается к вещам.
- Я как-то видел твою фотографию в Телеграм, ты публиковал ее на своем канале: там ты в шлепках, в черных шортах, в черной футболке. Это ты так всегда был одет на фронте, что ли?
- Это в тылу. Но на фронте тоже так удобнее, если ты в блиндаже не на первой линии, не на задаче, а, допустим, на второй линии. Так все одеваются. Просто там жара 40 градусов была. Но, конечно, там никто не ходит без бронежилетов.
- При тебе были Крынки и Антоновский мост?
- Крынки, нет, я не успел. По времени Крынки были, когда я решил идти на фронт в тот отряд, в котором потом служил. Там шли бои. Когда прибыл, там все закончилось. Задержка у меня была из-за проблемы с получением военного билета. Оказывается, это сложно, по срокам очень долго получать.
- По поводу Крынок. Помоги понять: вроде как укропы там находились на нашем, левом берегу, сами же располагаясь на правом. Мы же долгое время не могли покончить с Крынками. В чем была наша проблема: почему так долго их кончали?
- Я не был очевидцем тех событий, но информация, которой я владею от моих коллег, на глазах которых происходили бои за Крынки, достоверная. Она из первых рук. Причины всего этого в следующем: мы не могли подойти к Крынкам, потому что укропы на подходе нас всех уничтожали. У них тогда были лучше беспилотники, сообщение, катера.
Наше военное руководство бросает на них пехоту, а они ее точечно атакуют FPV-дронами. Тем более там еще Мадьяр (командир украинского подразделения БПЛА "Птахи Мадяра/Птицы Мадьяра" - прим.) работал со своей бандой. Считаю, что потери, которые мы понесли на Крынках неадекватны тем задачам, которые ставились. Речь идет о нескольких тысячах бойцов, которые были безвозвратно потеряны.
- Сейчас Путин и Трамп ведут переговоры насчет перемирия. Ты в него веришь или не веришь?
- Оно возможно, но сказать, что я прямо-таки верю в него - нет. Может договорятся, может не договорятся. Это от много чего зависит. Все равно Большой войны не избежать, все, что будет сейчас, это только пауза.
- Что такое "Большая война"?
- Большая война – это когда будут воевать все против всех. Война уже идет, по сути. Просто произойдет ее эскалация – она будет еще больше нарастать, нарастать и нарастать: Северная Корея будет против Южной Кореи, Китай - против Тайваня, Израиль - против всех на Ближнем Востоке. Турки за Великий Туран. Видимо, Армению сотрут, , или что там у них в планах. США нападут на Иран. Это сегодня уже все обсуждается. Вот это я имею в виду.
- А Европа? НАТО с Россией будет воевать? Ты в это веришь?
- НАТО с Россией? Вполне возможно. Но если мы возьмем паузу, пойдя на перемирие с Украиной, и НАТО подготовится так, как Украина за 8 лет, а мы это время профукаем, то я боюсь, что мы под Москвой окажемся спустя несколько месяцев после начала войны. Надеюсь, что этого не случится, и у нас все это просчитывается. Но это только надежды.
- Сейчас у нас, на фронте, война позиционная или не позиционная? Мы наступаем или не наступаем? Почему все так медленно движется.
- Я новости и сводки давно перестал читать. Я предпочитаю обзванивать. своих товарищей, которые находятся на тех или иных участках фронта. Вот по впечатлениям, которые я собираю, сейчас таких активных наступательных действий практически нет. Фронт стабилизировался, но где-то там точечно что-то происходит, но полномасштабных больших движений не наблюдается. Но это по ощущениям. Опять же, мы можем много не знать.
Знаешь, это действительно уникальная война, когда даже в эпоху гиперинформации [на Западе] удалось заткнуть всем рот: под контроль на передовой взяли все телефоны и интернет. Все под контролем. Под контролем, по сути, все средства массовой информации. Берут под контроль сейчас даже телеграм-каналы. Банят их. В Европе пачками банят вообще все пророссийские телеграм-каналы, и не только пророссийские. Свободный мир, Мир Демократии закончился, начинается эпоха передела.
- Что делать с еще контролируемой укропами Славянско-Краматорской агломерацией? Мы ее сможем взять, или это практически невозможная вещь, учитывая то, что сейчас идет позиционная война, а для ее освобождения нужны солидные силы?
- Этих солидных сил нет. Говорить о том, что украинской армии, всё, конец, и что пополнять ей резервы сложно, нельзя. Она вполне себе боеспособна, и у них все в порядке. ВСУ в позиционке прекрасно работают. Поэтому чтобы победить, нам наши силы нужно увеличить кратно, на порядок. Нужна мобилизация, прежде всего.
Личный состав нужен для войны. И у нас есть, где его взять. Не проблема увеличить свои силы в личном составе. Проблема в другом: надо произвести необходимое количество оружия для новобранцев.
Есть такая цель? Не знаю. У меня давно сложилось впечатление, что настоящая цель [Запада, НАТО] войны – это убить как можно больше людей славянской внешности. По обе стороны баррикад. Все равно, кто погибнет, украинцы или русские. Главное, чтобы у вас было поменьше. Вот я пришел к этому выводу. Для наших народов – это бессмысленная война.
Но это не значит, что я стою на антивоенных позициях. Мы украинцев не переубедим уже, их нужно только побеждать. Но побеждать не такой тактикой, как мы это делаем все эти три года. Наши деды-прадеды за четыре года уничтожили немца вместе со всей объединенной Европой. На них полмира работало. Мы же топчемся на одном месте - шаг вперед, два шага назад. Странная война, очень странная война. Такое впечатление, что она идет по какому-то сценарию, где обе стороны играют в какую-то разведигру между собой.
- Хорошо, а вот у нас говорят так, что мы способны победить украинскую армию в войне на истощение, потому что рано или поздно у нее закончатся все ресурсы, хочет она этого или нет, умеет она воевать или не умеет. Вот тогда мы сможем прорвать фронт. Что ты думаешь по этому поводу?
- Да глупости это. Это сколько "на истощение"? Прошло больше трех лет. Еще столько же?
- Это как с Германией в 1918 году. Россия вышла из войны в 1917 году, западный фронт проходит по территории Франции. У Германии вроде как все хорошо, а тут раз и внутри нее ноябрьская революция, и всё – Германия войну проигрывает. Может быть с Украиной такое? Просто усталость материала, надломилось всё, и мы сможем прорвать фронт. Ты в это веришь, не веришь?
- Может быть и так. А может быть и в обратную сторону. Мы должны же понимать, что Украину ресурсов не лишит никто. Пока они будут воевать, у них все будет. И у них все есть. И тут в войне на истощение, кто первый истощится, трудно предугадать. Историческая социальная динамика очень сложная, непредсказуемая. Никто никогда достоверно ничего не предсказал. Об этом много раз сказано. Об этом американский писатель-экономист Нассим Талеб даже книгу написал - "Черный лебедь". Потому что всегда происходит нечто, что невозможно объяснить. И поэтому и у нас может всякое случиться. И революция, и гражданская война. Почему нет?
- Смотри, на Украине постоянно происходит бусификация. Именно она служит источником пополнения украинских резервов. Как к нам бы критически не относится, у нас воюют в основном добровольцы, а не насильно мобилизованные по большому счету, мы видим, что на Украине происходит постоянно бусификация. У нас, как бы не относиться к нашим резервам, у нас все-таки добровольцы, а не мобилизованные.
Поэтому на Украине полмиллиона бойцов учшли в СОЧ (самовольное оставление части). Они сами говорят, что у них не хватает ресурсов, Америка отказывается им больше помогать.
Как-то это все может их надломить? Или все-таки ты считаешь, что надломить Украину ничто не сможет?
- Америка отказывает им только на словах. Мы не знаем, как на самом деле. Дипломатия и реал-политик - это все-таки разные вещи. И пиар от реальных действий тоже сильно отличается. Можно миллион слов сказать о том, как у них все плохо. Я согласен полностью. Украинцы попали в беду, их туда затащили. Им это не нужно, они это поняли, я надеюсь, многие, по крайней мере.
Но меня куда больше наши проблемы интересуют в наших городах. За последние 10 лет в Россию завезли 14 миллионов мигрантов. И процесс продолжается. У них бусификация, у нас абу-бандиты творят беспредел. Этот беспредел усиливается. И Крокус Сити Холл, эта трагедия, это один маркер, заключающийся в том, что могут сделать четверо. Четыре человека могут зайти в торговый центр и убить 150 человек. И безнаказанно спокойно оттуда уйти.
Да, их потом поймали, но как-то реакция слабовата. Мегаполис, абсолютно безопасное место. Москва, как у нас пиарится, безопасное место, везде камеры. Четыре абу-бандита вооруженных доехали, зашли, убили 150 человек, сожгли торговый центр и покинули место, и никто им не воспрепятствовал.
А теперь представь, что включаются все. Все получают команду сделать нечто такое. Мы сможем этому противостоять?
Так что я предпочитаю о наших проблемах думать, чем о том, что там у хохлов. Меня, в принципе, это мало интересует. Слежу, но зачем? Нам надо о своих проблемах думать. И у нас есть проблемы, и они не решаются, и эти проблемы усиливаются. Такое впечатление, что внутри России готовится второй фронт. И вот это угроза для нас . А угроза у хохлов… пусть они об этом думают.
- Как решать проблему с миграцией? Прекратить ее?
- Да миграцию надо прекратить. Она же идет. Кому-то это нужно, кому-то выгодно. И понятно совершенно, что никаких экономических причин завозить мигрантов нет. Что это вызвано не экономическими обстоятельствами, это политика. Политика по замещению коренного населения. На Украине тоже это начнется. Кстати, там уже первые ласточки полетели. Эти процессы идут против нас и против них. А мы еще и воюем между собой.
Поэтому я сейчас все это пытаюсь осмыслить. У меня нет возможности проверить настроение в украинской армии. Только в сети, но это не очень релевантно.
Помнишь, как большевики? Братания на фронте, это был бы классный сценарий, если бы эта война прекратилась бы инициативой снизу и прекращением войны на отдельных участках фронта.
Они и мы должны заняться проблемами на нашей земле.
Украинство - это гораздо хуже, чем мигранты. Внутреннее украинство - это хуже, чем мигранты, потому что украинцами себя в русском народе объявляли многие. Я вообще сторонник славянского единства, если мы посмотрим на славянство, то это когда-то был один народ. А потом мы стали "украинцами", поляки стали "украинцами", сейчас украинцы стали "украинцами", белорусы потом станут "украинцами". Потом враги нас будут раскалывать, раскалывать, раскалывать. Нам же нужно объединение славян.
Вот поэтому в этом смысле эта война нам не нужна. Она не нужна, но прекратить ее волевым решением не получится, потому что нет такого волевого решения. Кому-то нужно, чтобы мы убивали друг друга. И война, наверное, будет продолжаться.
Читайте также статью Александра Чаленко Губарев: "Российские батальонно-тактические группы спасли Донбасс от резни в 2014 году"
