Легенда о легенде: размышления о книге Дмитрия Губина "Путь Вия"

Книга замечательного харьковского краеведа и талантливого публициста Дмитрия Губина "Путь Вия. Из Малороссии на Украину" была издана в прошлом году в питерском издательстве "Алетейя". Дмитрий ранее был автором издания "Украина.ру", сотрудничество с ним прервалось по независящим от редакции причинам. Основу книги составили публикации в нашем издании

Как правило статьи, опубликованные в СМИ, и те же самые статьи, опубликованные под одной обложкой, производят разное впечатление. В данном случае это действительно так – я почти со всеми статьями был знаком заранее, но именно в формате книги они производят уже другое впечатление. Меня они натолкнули на ряд размышлений прямо к книге не относящихся.

Впрочем, о самой книге. Она представляет собой сборник статей, посвящённых жизнеописанию деятелей украинской культуры и некоторым историческим эпизодам с XVIII по третью четверть XX века (последние статьи посвящены драматургу Корнейчуку, умершему в 1972 году, и фильму "Свадьба в Малиновке", вышедшему в 1971 году). Причём в списке оказались как персонажи сугубо региональные, за пределами Украины практически неизвестные (вроде Пантелеймона Кулиша), так и общероссийского значения (Николай Костомаров) и вышедшие далеко за рамки любых государственных границ (математик Михаил Остроградский). Важно, что в списке есть самоопределившиеся как украинцы поляки и даже евреи (но не русские, хотя Дмитрий Донцов упоминается).

Некоторые статьи вроде бы выбиваются из этой логики, но публикация об Уманском погроме связана с легендированной версией Тараса Шевченко, а в Проскуровском погроме участвовал украинский классик Владимир Сосюра.

И только как непришейкобылехвост висит статья о деятеле, который ни к культуре, ни даже к политике напрямую не относится – "ночном императоре", графе Алексее Григорьевиче Разумовском.

С некоторым огорчением должен сказать, что автор тут попадет в плен оценок "хохляцкой инвазии", характерных для части российской публицистики.

Именно тут он цитирует, например, великого Александра Сергеевича:

"Не торговал мой дед блинами,

Не ваксил царских сапогов,

Не пел с придворными дьячками,

В князья не прыгал из хохлов"

Действительно, из четырёх упомянутых тут персонажей двое имеют малороссийское происхождение – певший с придворными дьячками Разумовский и светлейший князь "из хохлов" "глуховский кабанчик" Александр Андреевич Безбородко (двое других – генералиссимус, светлейший князь Александр Данилович Меншиков и камердинер Павла I граф Иван Павлович Кутайсов).

Цитата, конечно, уместная, но... Завидует солнце русской поэзии, как есть – завидует... Обидно всё это было Пушкину, чей предок участвовал в Ледовом побоище.

Правда, сам Пушкин забыть изволит, что его дражайший прадед начинал придворным арапчонком Петра I – нечто среднее по статусу между просто холопом и дрессированной мартышкой, прости Господи.

Зависть – плохое чувство. А зависть гения вызывает чувство некоторой неловкости. Ну кто сейчас Кутайсова-то помнит? Специалисты только, и то благодаря его сыну, героически погибшему в Бородинской битве…

***

Минимум дважды упоминает автор переводы на украинский язык Пушкина. Обычно этот момент является источником возмущения у носителей русской культуры – как они посмели перевести самого Пушкина на украинский язык? Странно, что перевод того же Пушкина на польский или английский таких эмоций не вызывает.

Губин же в очерке о Евгении Гребёнке пишет:

"Евгений ничего дурного не имел в виду и не сделал. Он всего лишь пересказал поэму, действие которой проходило в его родных местах, теми словами, которые употребляли на Полтавщине".

Логика тут понятная, но сам этот момент натолкнул меня на размышления о статусе национального гения.

Украинскую культуру небезосновательно считают глубоко вторичной и провинциальной, приводя в пример Тараса Шевченко, которого знают и понимают только украинцы (при том, что его переводили и переводят, давеча вот мне показывали перевод "Кобзаря" на русский язык – стихотворный, разумеется).

Но я что-то сомневаюсь, что говорящие так в деталях знают творчество британского национального гения Байрона или польского – Мицкевича. Первого хотя бы в школе дистанционно облизывают, упоминая путешествия Чайльд Гарольда, а много ли людей могут назвать хоть одно произведение Мицкевича?

Самое интересное – нашего национального гения Пушкина англичане считают глубоко вторичным и провинциальным эпигоном Байрона, а поляки считают Пушкина эпигоном Мицкевича (которого англичане, в свою очередь, тоже считают эпигоном Байрона).

Почему? Ну потому что национальный гений стал национальным гением именно потому, что он обращался к конкретной нации, а не к общечеловеческой. Так что можно сколько угодно доказывать, что Шевченко слабый поэт, это может быть убедительно для кого угодно кроме украинцев.

Ну а перевод Пушкина… Ничего плохого в этом нет –Пушкин имеет право быть переведён на украинский язык и не понят ещё и на нём.

***

Не удерживается автор и от обвинений Разумовского в семейственности и кумовстве. Опять же – характерная калька, причём люди, её использующие, забывают, например, о том, что, когда упоминают о Василия Васильевича Голицына, всегда надо уточнять, кто имеется в виду – видный деятель Семибоярщины в начале XVII века или же фаворит государыни царевны Софьи Алексеевны в конце оного.

Кумовство (вернее – местничество) вообще было основой государственной системы Московского царства вплоть до старшего брата Петра Великого – Фёдора Алексеевича, совершившего кадровую революцию и местничество отменившего (его, кстати, мало кто помнит).

И, кстати, что такого вредного притащил в Петербург "ночной император"? Своего брата Кирилла Так он остался в истории не только как последний малороссийский гетман, но и как не худший президент императорской Академии наук и как участник переворота, в результате которого пришла к власти Екатерина Великая.

Да и вообще – какие претензии к переселенцам с Малороссии, если сам же автор описывает, как строил Российскую империю Феофан Прокопович. Кстати, а почему?

Тут интересный момент – это в советские времена говорили, что "курица не птица – Варшава не заграница" (заграница на самом деле – попасть даже в страны социалистического содружества было непросто). А в XVII веке Польша была той самой Европой – вожделенной для наиболее продвинутой части российской элиты (тут можно вспомнить уже упомянутого князя Голицына).

Несмотря на то, что Пётр больше ориентировался на Западную Европу, говорить по противостоянии "польской" и "голландской" партий было бы неверно. Пётр для своих реформ нуждался в людях, имеющих представление о жизни в Европе, и находил их, естественно, на Украине. Тут действовала заимствованная в Польше правовая система, тут местная элита (как дворянство, так и духовенство) имела европейское образование и даже некий европейский лоск. Не зря таким авторитетом и при дворе царевны Софьи, и при дворе Петра пользовался гетман Иван Мазепа, в молодости бывший придворным польского короля.

***

Может создаться впечатление, что автор слишком много внимания уделяет сложным отношениям украинцев и евреев. Однако это впечатление ложное.

В России антисемитизм до XX века имел преимущественно умозрительный характер. А вот украинцы и поляки живут вместе с евреями столетиями, и у всех трёх народов есть счёт друг к другу (потому центром "Союза русского народа" был именно Киев). Так что обойти этот вопрос рассуждая о самосознании украинцев невозможно.

Автор, кстати, зря отмахивается от претензий со стороны украинцев. Хотя очевидно, что евреям, чтобы получить свою порцию ненависти, достаточно было просто выглядеть и жить не как все.

Но, опять же, будучи честным исследователем он пишет, что жертвами Уманской резни стали не только евреи, но поляки, а поводом к Проскуровскому погрому (единственному, в ходе которого целью был не грабёж и насилие, а уничтожение евреев) стала попытка большевистского восстания.

Это, конечно, зверств гайдамаков и петлюровцев никак не оправдывает, но не следует считать, что эти зверства – особенность именно поведения украинцев по отношению к евреям.

В том же XVIII веке помимо Колиивщины была Пугачёвщина. На Урале малороссы и евреи в товарных количествах отсутствовали (были ссыльные польские конфедераты, но они, понятно, поддержали восставших), потому русские и башкиры со звериной жестокостью и человеческой изобретательностью расправлялись с дворянами и рабочими уральских заводов, которые восстание не поддержали. Тут, понятно, была разница – это был террор не по национальному, а по социальному признаку. Но мне почему-то не кажется, что для погибших это было не особенно важно…

Ну ещё одно – на все дикости того времени смотришь немного иначе, зная, что современные украинские нацисты, оставаясь антисемитами, нашли себе уютную нишу шабес-гоев при крупном еврейском капитале. И, опять же, в рассказе о Проскуровском погроме автор цитирует Сосюру:

"Они пошли в город и вырезали почти всю проскуровскую еврейскую бедноту. Портных и сапожников. В буржуазные кварталы они не заглядывали".

***

В самом начале я указал, что тема самоопределения в качестве украинцев представителей других национальностей важна. Важна она потому, что в российской публицистике присутствует мнение, что, дескать, принадлежность к числу украинцев это выбор не этнический, а политический.

Губин слишком интеллигентен, чтобы прямо повторять такие суждения, но не забывает пнуть того или иного человека "вдруг" ставшего украинцем, указывая, что они руководствовались своей выгодой, поскольку в украинском движении была меньшей конкуренция.

Очень часто это действительно так – автор книги (так же, как и я) наверняка имеет в виду не исторических деятелей вроде Дмитрия Багалея, а вполне себе своих современников. Часто, но не всегда.

Вообще, принадлежность к нации определяется не кровью, а самоопределением. Записаться можно в любую нацию. Разумеется – с определёнными ограничениями. Евреем, допустим, просто так не станешь, но считать себя евреем может каждый - благо все народы происходят от 12 колен израилевых.

У меня есть знакомые, которые считают себя эльфами и общаются дома на одном из языков, выдуманных Дж.Р.Р. Толкином. Но это, конечно, случай экстремальный. А есть случай вполне хрестоматийный – этническая немка София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская, которая не просто "записалась в русские", но и вошла в пятёрку наиболее выдающихся правителей государства Российского.

***

При всём моём уважении к покойному Олесю Бузине я к его "концепциям" отношусь критично, в отличие от Губина, который пишет в предисловии о "перековке малороссов в украинцы".

Ведь что сделал Бузина? Он взял типичное для украинских националистов деление "загала" (общности) на "свидомых" (национально сознательных) украинцев и "не свидомых" малороссов (считающих себя частью русского народа) и хохлов ("моя хата с краю") и поменял знак. У националистов украинцы хорошие, а малороссы плохие, у Бузины – наоборот. Кто-то из восторженных почитателей (или даже сам Бузина) договорился до "геноцида малороссов украинцами" (это то же самое, что "геноцид великороссов русскими").

Чтобы понять, насколько далека от реальности эта картина достаточно вспомнить, что в таком классическом документе "политического украинства" как "Конституция Пилипа Орлика" слово "Украина" вообще не используется, страна же называется "Малая Россия".

Да и вообще главное, не то как люди себя называют, а то, как не называют. Даже малоросс, будучи русским, не путает себя с великороссами. Он – другой.

И о названии: Гоголь уверял, что Вий – персонаж малороссийского фольклора. Давно доказано, что это выдумка самого Гоголя. Т.е., Вий – дважды выдуманный персонаж.