Характер боевых действий с нашей стороны говорит о том, что наша разведка знает, что у противника нет сил ни нанести фланговый удар, ни перебросить резервы, потому что мы их вытащили в Харьковскую область.

Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал советник руководителя фракции "Справедливая Россия - За Правду" в Госдуме Александр Казаков.

- Александр Юрьевич, за последнее время ВСУ потеряли в Донбассе Урожайное, Старомайорское, Ленинское, кроме того, наши войска взяли половину Нью-Йорка. Сместился ли вектор усилий нашего наступления с Харьковского направления на Авдеевское?

- Возникла полемика, как определить характер боевых действий с нашей стороны. Одни говорят, что мы находимся в обороне. И если почитать сводки Минобороны, то мы только отражаем атаки и улучшаем позиции по линии фронта. Были большие ожидания у нас и у противника на это лето относительно большого наступления с нашей стороны.

Если брать данные наших противников, мы свои данные не разглашаем, поэтому пользуемся их информацией, то у нас были накоплены резервы, и если верить противнику, они до сих пор не введены в бой. Рассматривались разные увлекательные варианты, в том числе форсирование Днепра. Но Генштабом при планировании операций даже тактического уровня, взять поселок, например, учитываются более тысячи параметров. Математика такого уровня не снилась даже Лобачевскому, потому что она связана с жизнями людей.

Если посмотреть на линию фронта с высоты птичьего полет, она вроде бы не двигается, значит, как говорят, у нас позиционная война. При этом позиционная война в определении классика отечественной военной школы Александра Свечина – это когда обе стороны отказываются от положительных целей. То есть у обеих сторон конфликта отрицательные цели, то есть не дать что-то сделать противнику.

Но это не значит, что линия фронта не меняется. Ежедневное продвижение составляет 500-1000 метров. И как благодаря этому изменилась линия фронта продвинулась линия фронта можно понять, если проанализировать карты из зоны СВО, которые публикует, например, РИА Новости, с осени прошлого года. Всем рекомендую это сделать.

Например, Авдеевско-Покровское направлении противник считает наиболее угрожающим. Фронт там ему стабилизировать не удается после падения Авдеевки. Дальнейший прорыв на Очеретино обвалил линию обороны, которую ВСУ пытались выстроить. Дальше последовал обвал второй линии, которая проходила по Воздвиженке и Новоселовке.

Следующая линия обороны будет базироваться традиционно на городах. Это Гродовка, Новогродовка, Селидово, Украинск, Курахово. После прорыва с авдеевской промзоны мы находимся в предместьях Воздвиженки за Новоалександровкой. А это 27 километров.

В 2023 году, когда мы ждали наступление ВСУ в Запорожской области, одной из задач во время ожидания, было выравнивание фронта. Потому что если мы выравниваем фронт, то меньше возможностей оставляем для противника. И сейчас говорят о возможном наступлении ВСУ осенью. Тогда зачем мы создаем это Авдеевско-Покровский выступ? Проблемы в виде фланговых ударов и котлов?

Напомню, Генштаб более тысячи параметров учитывает при подготовке наступления. Армия воюет по приказам, по инструкциям, по документам, а не спонтанно. Соответственно, и в создании этого выступа есть какой-то замысел. Это во время кампании 2014-15 годов не было линии фронта, тогда был хаос партизанской войны.

- Вы намекаете на то, что у противника нет возможности для наступления?

- Характер боевых действий с нашей стороны говорит о том, что наша разведка знает, что у противника нет сил ни нанести фланговый удар, ни перебросить резервы, потому что мы их вытащили в Харьковскую область.

Мы вклиниваемся в оборону противника на пять-шесть километров, а это рискованно при наличии беспилотников. Например, очеретинский прорыв на пять километров вдоль железной дороги, прорыв севернее Угледара вдоль лесополосы на четыре километра. Очевидно, что противник может отрезать наши части и образовать котел. Но никто не будет отправлять своих солдат в окружение.

То есть разведка знает, что у ВСУ нет возможности нас отрезать. Начало операции в районе Нью-Йорка также проходило. Мы сначала вклиниваемся на большую глубину, а потом начинают распускаться "цветки", то есть происходит обеспечение флангов. Дальше операция в Харьковской области в районе Песчаного. Ровно то же самое, опять вклинивание в глубину

Это уже не совпадение. То есть наш Генштаб знает, что на каждом направлении у противника нет возможности поймать нас в ловушку. Это говорит о слабости ВСУ и о нашей силе. Поэтому я убежден, что в ходе СВО идет наше наступление. Это не улучшение линии фронта, потому что мы ее ухудшаем, по сути. Посмотрите, Северский выступ, где рядом Лисичанск.

Там мы постепенно сдавливаем этот выступ. А в сторону Покровска мы наоборот вклиниваемся. Наступление уже идет, и Покровское направление самое показательное в этом смысле.

- Такая модель продвижения ВС РФ говорит о высоких потерях противника?

- Конечно, они не могут восполнить потери. Именно поэтому получается продвижение и наш Генштаб не опасается такой не очень удобной конфигурации фронта. Это русский паровой каток.

Все видели, как каток укладывает асфальт. Он двигается медленно, а теперь представьте, если он будет ехать под горку. Раньше мы после долгих и продолжительных боев брали по одному поселку в две недели. А теперь удивление вызывает, когда день обходится без сообщений о взятии того или иного населенного пункта. И это не пустые ожидания тех, кто на диванах смотрит телевизор.

Пока идет мощная Покровская операция, там идет вперед уже не клин, а большой участок фронта, существенные изменения и на Северском направлении. Неожиданно появилось сообщение о том, что мы взяли Ивано-Дарьевку, а это уже серьезное продвижение к Северску. Но все это обеспечено одной операцией – Харьковской. Это был блестящий ход нашего Генштаба.

Все поверили, что мы собираемся брать Харьков, когда мы зашли и образовали два плацдарма. Ребята, которые воевали в Глубоком и Лукьянцах, говорят, что село Липцы лежало перед нами в низине. Но мы остановились и поставили Киев в безвыходное политическое положение.

С политической точки зрения они не могли не попытаться выдавить нас из Харьковской области. То есть модель поведения киевского режима это один из параметров при планировании боевых операций.

Они не могли поступить иначе и стали вваливать туда резервы, которых немного. И мы сжигаем эти резервы "Ланцетами" и авиабомбами. И Волчанско-Липцевская операция обеспечила продвижение на Донецком направлении.

И ВСУ не знают, где будет следующее наступление. А это самый сложный параметр при планировании современных операций: как запутать противника, потому что видно все в современных условиях. Невероятно трудно обеспечить внезапность, но у нас получается. Противник видит, где у нас накоплены резервы, но не знает, где и когда будет нанесен следующий удар. Внезапность можно обеспечить за счет смещения по времени и месту, поэтому противник вынужден сидеть в шпагате.

О том, как украинские политологи оценивают политические перспективы Зеленского "Зеленский должен уйти". Украинские эксперты об угрозах киевскому режиму